“У меня и сегодня перед глазами эта страшная картина. Плачущих детей немцы грузят в машины, крытые брезентом, а конвоиры с остервенением отталкивают цепляющихся за эти машины матерей, на коленях умоляющих отпустить их деток. Этот крик, стоны и теперь в голове…” Не знала в тот миг 11-летняя Нина Мигай, куда через несколько минут увезли ребятишек. Не догадывалась она, как, впрочем, и многие ее другие сверстники, что сами они стали очередной партией узников, которые должны занять место только что увезенных ребят. Здесь, в деревне Красный Берег Жлобинского района, фашистские изуверы претворили в жизнь еще один план чудовищных злодеяний по отношению к мирным советским гражданам. Буквально за месяц до своего отступления они создали в этом населенном пункте концентрационный лагерь. Это был необычный лагерь. Он служил сборным пунктом для детей в возрасте от 8 до 14 лет, которых немцы насильно отнимали у матерей в Жлобинском, Стрешинском, Паричском, Добрушском, Рогачевском и других районах и свозили сюда. — Фашисты в последние годы войны стали особо зверствовать и все чаще учинять расправы над мирными людьми. Спасаясь, мы с мамой, как и многие другие жители окрестных деревень, укрылись в лесу в болотистой местности, — вспоминает жительница деревни Чирковичи Светлогорского района А. У. Страхович. — Ютились под соснами, в примитивных шалашах из веток, словом, кто где мог. Но вскоре и здесь нас нашли немцы. Хорошо помню, что появились они утром, всех построили в колонну и погнали в сторону Паричей. Так мы оказались в деревне Панкратовичи Бобруйского района. Сколько они там пробыли, Анна Ульяновна (а было ей тогда 13 лет) точно не помнит. Однако детская память навсегда запечатлела тот миг, когда в Панкратовичи пришли пять грузовиков, крытых брезентом. По громкоговорителю всем жителям приказали выйти на улицу и построиться. А потом фашисты, словно волки, набросились на несчастных и изможденных голодом и страданиями людей. Они вырывали детей из рук матерей и грузили их в машины. Вскоре все они очутились в Красном Береге. — Хорошо помню столы, за которыми стояли немцы в белых халатах, — продолжает рассказ Анна Ульяновна. — Они проводили медицинский осмотр детей, у каждого из нас была взята кровь на анализ. Затем на шею повесили картонную бирку и отправили в какое-то помещение, где были солома и деревянные нары. К удивлению детей, их здесь неплохо кормили. Но делали гитлеровцы это не из чувства сострадания к невинным жертвам войны, а чтобы осуществить свой чудовищный план по превращению детей в доноров. Практически ежедневно из лагеря партию за партией отобранных детей увозили на ближайшую железнодорожную станцию, где их грузили в вагоны и отправляли в Германию. Там в госпиталях у них брали кровь для лечения раненых немецких солдат и офицеров. Лишь немногим ребятам удалось избежать этой участи и чудом выбраться из лагеря. О таких обычно говорят: “В рубашке родились”. Для абсолютного же большинства привезенных сюда детей дорога в Красный Берег стала дорогой смерти. В документах Чрезвычайной Государственной Комиссии по расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков, в материалах о злодеяниях немецко - фашистских захватчиков в Жлобинском районе Гомельской области имеются сведения, что из сборного пункта в Красном Береге в Германию тогда было отправлено 1990 детей. Куда они попали, где содержались и сколько их выжило в том аду, скольким посчастливилось вернуться домой сегодня точно никто не скажет. И все же были такие. Одна из них — З. Г. Казакевич, уроженка деревни Казимирова Жлобинского района. Зинаиды Григорьевны уже нет в живых, но в памяти земляков остались ее воспоминания о тех страшных днях. Кровь у детей брали по нескольку раз, брали не щадя. От большой ее потери дети умирали десятками. Они уходили на тот свет, как будто проваливались в сон. Однажды в этот “сон” провалилась и девочка Зина. Что было дальше, она не знала и вряд ли бы узнала, если бы не помог случай. На свалке, куда она, как “отработанный материал”, была вывезена для дальнейшей “утилизации”, ее нашла какая-то немка и привезла к себе домой. Жизнь в теле девочки еле теплилась, но фрау смогла ее выходить. Архивных сведений об этом лагере в Красном Береге крайне мало, да и статус лагеря научно-квалификационной комиссией при Госкомитете по архивам и делопроизводству Республики Беларусь был установлен лишь в 1996 году. В этом месте до недавнего времени не было даже самого скромного обелиска в память о малолетних узниках, для которых отсюда начиналась дорога в ад.